fbpx
 
Блог

Это крутейшая история любви, о которой я когда-либо слышала

Во-первых, это красиво, во-вторых, искренне, в-третьих, всем бы так! Это крутейшая история любви, которую я когда-либо читала или о которой когда-либо слышала… Честно? Читается взахлёб! Вот так, господа, и нужно любить! Автор и один из двух главных героев этого литературного почти романа, журналистка, экстремалка и просто интереснейший во всех смыслах человек,  Екатерина Сенченко, предоставила нам […]



Во-первых, это красиво, во-вторых, искренне, в-третьих, всем бы так! Это крутейшая история любви, которую я когда-либо читала или о которой когда-либо слышала… Честно? Читается взахлёб! Вот так, господа, и нужно любить!

Автор и один из двух главных героев этого литературного почти романа, журналистка, экстремалка и просто интереснейший во всех смыслах человек,  Екатерина Сенченко, предоставила нам любезно свой материал. Наслаждаемся!

11262284_700738200049686_3661707456643760599_n

Да, это правда было!

Наверняка, девушка сидящая на земле и обнимающая дерево напротив Львовского Ж/Д смотрится странно, особенно, учитывая, что на лице у нее такая откровенная радость и такое облегчение, сравнимые разве что с эмоциями, читающимися в глазах роженицы, впервые увидевшей свое дитя. А главное – в руке огромный кусок пиццы!
Думаете, вы на моем месте излучали бы меньше необъяснимого для окружающих позитива и вели бы себя абсолютно адекватно? Не исключено. Но сначала послушайте, через что мне проползти пришлось за последние полторы недели, которые должны были стать супер-романтичным парижским чудом, но превратились в комедийно-криминальный экшн, причем с первого же, мать его, дня.

_wMQBpJ3KEc

«Осло? Париж? Прага?» вся такая в ожидании и радостном волнении спрашиваю я на фейсбучной стене у своих подписчиков и друзей, «Куда мне лететь на встречу с любимым?».
С учетом, что мой Женька тогда учился в Англии, а я работала в Киеве, виделись мы раз в два-три месяца. Поэтому эта встреча в Европе была бы для меня не просто первым путешествием по шенгенской зоне, но и чем-то потенциально киношно-прекрасным: «Он, она и расстояние, которого больше нет!» Ну, мечта же дамская! Мечта!
Выбрали Париж.
Любимый рассчитал мне недорогой трансфер, купили билеты, забронировали отель и начался мой кошмар. Начался он с пустого и холодного автобуса до столичного польского аэропорта. В Варшаву кроме меня и одного парня из Львова больше никто и не собирался. Странно смотрелось. Но в итоге по пути до границы пассажиры материализовались – аж 11 человек, в большом-то автобусе. Уж извините за простословие, но паливно контрабасить с таким составом, браточки, ой паливно. Ну и допрыгались.

На границе с Польшей наш сказочный экипаж как-то излишне тщательно братья-поляки проверяли и нашли злополучную контрабандную партию сигарет. Нет, не мою (дело на меня в Польше не за это завели, тут было бы проще разрулить, чесслово).
Сигареты везли водители. Из-за этих находчивых предпринимателей мы несколько часов висели на холодной границе и одна истеричная блондинка (нет, не я, другая) даже опоздала на самолет (сначала я ей сочувствовала, потом — завидовала). И да, с этим парнем, который составил мне компанию с самого автобусного начала, мы отлично раззнакомились. Оказалось, что зовут его Вася и летит этот Вася тоже во Францию, правда, в Ниццу. Васин самолет отрывался от земли на полчаса раньше моего. Молодой человек поделился со мной бутербродом (так как польскими деньгами я не обзавелась, а от голода пухла) и славненько себе улетел. Хорошо ж ему.
Я же пофилософствовала в холле еще с полчасика, спокойненько прошла регистрацию, отправила вещи на конвейерный контроль и… запищала при прохождении через металлодетектор! На-ча-лось!

Думаю: «Ну сережки, кулончик или еще какая бабская лабуда! Прорвемся!»

Снимаю кофту, отдаю полякам, а они достают оттуда… боевой патрон, мать его! Боевой огнестрельный патрон.
Ну… тут меня любимую скрутили, вещи забрали, а саму отвели в зеркальную комнатку к полисменам, уже нетерпеливо потирающим ладошки в резиновых перчатках для глубокого осмотра.

Объясняю: «Воу-воу! Сеньоры, сеньориты! Стоп! Я не террористка-минималистка. Мне абсолютно незачем через Польшу во Францию один патрон тащить, и ему уж точно было не суждено впиться в лоб чьего-то президента. Товарищи! Я жур-на-лист-ка! Снимала сюжет об огнестрельном оружии! И оставила себе на память этот патрон, положила в кофту и… забыла! Да, дура. Но не террористка!»

1925311_712213095568863_8675093217897604026_n

Звучало, конечно, убедительно, если учитывать мою истеричную артистичность, десять журналистских удостоверений и фотографии со съемок, но факт остается фактом – я волокла через границу 9мм патрон, предназначенный для нешуточного огнестрела. И тут уже ни слезы не помогли, ни романтичные объяснения глубоко осматривающим меня полицианткам, что это должно быть самое романтичное путешествие в моей жизни. Они понимающе, по-бабски так вздыхали, но продолжали пальцами увлеченно изучать меня и мои пожитки.

Потом мне разрешили одеться, дали воды и салфеток. Попила, успокоилась, посмотрела, как на взлет пошел мой железный птах и смирилась. Оттащили мое тело бренное на -1 этаж в комнату допросов. Пригласили переводчика — мне, прокурора — себе. Дружненько так посидели, хочу заметить, посмотрели всей радушной компанией мой сюжетик, даже поржали. Но, всё с такими же милыми улыбками на польских лицах, дело на меня правоохранители все равно завели. Пальцы откатали и фирменное фото уголовника (профиль, анфас) мне тоже сделали.

А потом это самое дело… сразу закрыли! Ну, просто волшебная процедура длительностью в 5 часов!

А что дальше? Новый билет на самолет стоит 400 евро. Покупать его за свой счет доблестные поляки передумали – тогда им придется сообщить французам причину моего опоздания, а это подарит мне еще море новых впечатлений уже в парижской ментуре. У меня самой денег не хватает. Вот никак.
А Женечка все ждет встречи в городе любви и ни о чем не подозревает.

В итоге, я принимаю самое рациональное решение – заплакать.

Сижу в холле дорогущего отеля при аэропорте, набиваю нутро бесплатными яблоками с рецепции, пользуюсь вай-фаем и вытираю сопли. Картина маслом.
Но минуты горя не прошли зря, выплакалась я в соц. сетях виртуальным друзьям и один из них оперативно нашел мне попутчика, который прям вот сейчас, вот прям от аэропорта на машинушке едет в Париж!

«-Катя! Звони быстро! Вот номер!»

Я нагло требую на ресепшене еще и телефон. Оказывается, номер французкий и автоответчик по нему, соответственно, на французском и отвечает, что надежды мои опять разбиты, что неудача – мое второе имя и не будет у меня романтичного трипа, а будут постоянные проблемы с законом и деньгами, да и жизнь моя в целости своей ничтожна. Наверно что-то такое она и сказала, в любом случае я не поняла ни слова.
Труба.
Снова поплакала, пожалела себя.
И тут милая, утомленная моими соплями девушка с ресепшена, снова зовет меня к телефону: «I think he asking about you!»
Таки да! Это мой будущий французский попутчик, сам перезванивает, миленький!
Договорились мы с ним транспортировать мои телеса прямо к парижскому отелю. Отлично! Почти спасена! Осталась мелочь — спокойно проехать с незнакомым мужиком-французом 1600 километров по территории трех стран… ночью… без связи… Уи!
Но изнасилования и драки в машине я не дождалась, хотя прокручивала подобную сцену в голове раз 25. Даже незаметненько прицеливалась, как бы так побольней врезать моему благодетелю между ног, как только он потянется за своим перламутровым ножичком между сидений. Да! Если бы у Пауля и правда между сидений был нож, он обязательно бы был перламутровым – француз же! Но Паша, как я ласково прозвала своего попутчика на новеньком пежо, оказался милейшей души человеком, только что посадившим свою девушку-украинку на самолет до Киева, и отправлявшимся в родные французские дебри.
«Ukrainian girl is back in your car!» — пытаюсь пошутить на ломаном английском. Мой новый друг смеется в ответ, на не менее ломаном инглише с элегантным французским акцентом и разгоняется до 140 по шикарному автобану…

Кто-то бы решил, что на этом мои приключения и негоразды должны были бы и закончится, но этот кто-то был бы явно добрей товарища, писавшего мой сценарий. Дальше понеслись прогулки по человеческим черепам, ночные пробежки по туннелям метро, еще немного улетевших от меня самолетов и моментов слезного отчаяния и пьяного счастья.

11391551_712213048902201_109917008756415025_n

Крыса. Первое, что я увидела, проснувшись в замершем на трассе Пежо – это огромная серая крыса.
— Не пугайся, это Раттатуй! Доброе утро и добро пожаловать в Париж! Пробки и крысы – наши первые достопримечательности. – Пауль добродушно улыбается и прикрывает окно автомобиля. Крыса хватает с земли кусок какой-то гадости, трусливо прячется в придорожную щель. Пора звонить в отель.

Но и тут гайки. Афрофранцуз, плохо говорящий по-английски, по телефону объяснил, что наша резервация просрочена, а некий гражданин Лата (мой Женька), в номер еще не заселялся. Занавес.
Но паниковать к тому моменту, честно говоря, я уже просто устала. Поэтому просто попросила Пауля оставить товарищу на том конце провода свой номер телефона с просьбой набрать, как только Лата завалится к ним в холл.
Не прошло и 15-ти минут, как у Пашки ожила мобила – Женька! Трудно описать его реакцию на мою милую историю, но главное, что номер нам он таки выкупил, в гостиницу приехал и ждет меня-идиотку.
На счет слова «отель» я, пожалуй, сильно погорячилась. Хотя, если картонные стены, напичканные старой мебелью, ворованными телевизорами и чернокожими семьями можно назвать отелем, то пусть так и будет.

11350438_712212998902206_902901541137429751_n

Не поймете вы того счастья, которое я пережила, просто обняв своего изнервничавшегося мужика. Кстати, не рассказать пару слов о нем – значит потерять 70 процентов истории. Женька – профессиональный искатель приключений, в отличие от меня абсолютно разумный и уравновешенный. Альпинист, спелеолог, экстремал, британский студент-украинец и, заодно, мой ненаглядный.

Ясен пенек, что такая парочка, как мы, в Париж приехала не на дворцы и башни смотреть, хотя эти прелести мы тоже заценили.
10 часов в подземелье с человеческими костями – это первым делом подарил мне Женечка, вместо прогулки по Сене или бутылки шампанского на вершине Эйфеленки. Намутив у каких-то местных друзей-диггеров карту нелегальной части парижских катакомб, мы полезли в темноту в поисках оссуариев – мест массового захоронения людей, точнее просто склада их останков. Откуда под Парижем 6 миллионов человеческих скелетов, почитайте сами, моя история не о том. Оказалось, что карта пятилетней давности уже не содержит точного маршрута к нашей цели – многие тоннели затопило, да так, что преодолеть их можно, разве что разжившись аквалангом. Варианта добраться до ассуария и остаться сухими нет. Просто нет. Поэтому стиснув зубы, закатываем штаны и валим напролом по колено в мутной илистой воде. Да, прямо в обуви. Да, стремно. Да, мерзко. Да, очень.

11351427_712213038902202_8356291654114774599_n

За следующие часа три мы успели заблудиться, замерзнуть, услышать: «Ой, какой-то шорох! Как думаешь, это подземная полиция или ожившие скелеты?» и прилично наложить в, уже и так промокшие от прогулки по затопленным тоннелям, штаны. Лично я. Женька держался мужиком, спасибо ему за это.

Дорога «до» и «от» вызвала у меня намного больше эмоций, чем старые, высохшие человеческие кости под ногами. Да, зрелище и правда жуткое, но часто ожидание потрясения, оказывается намного ярче, самого потрясения. Ну, люди, ну давно не живые, ну написано на стене что-то о смерти и входе в какие-то врата – ок. Я устала, хочу есть и в тепло. Как минимум, потому что я еще живая, в отличие от них.

11391306_712213072235532_2457342895466127813_n
Отбабахав фотоотчет, отправляемся в обратный путь и опять теряемся. Вот тут уже совсем не смешно стало: мы промокли и замерзли, до тех самых костей, вокруг чьи-то бывшие руки-ноги валяются, впереди еще километров 5 тоннелей, а Женька все крутит и крутит в руках ту проклятую карту.

«Это же та банановая кожура! Та самая! Женька! Мамочка!» — трясу своего мужика за плечо и улыбаюсь на 32. Выход совсем рядом.
И тут голоса, шум шагов, отдаленный свет фонариков. Тушим свой свет и не дышим. Отступать некуда – за плечами узкий ход без разветвлений на ближайшие метров 500.
Все. Подземные менты. Нас ждет космический штраф в евро и очередные проблемы с законом. Ну, мать вашу! Хотя… Стоп! Вроде ржут и травой пахнет!

— Женька, это какие-то диггеры-наркоманы! Идем!
— Катя, не глупи! Здешние менты специально так кричат и имитируют тусу, чтобы на живца таких, как мы, ловить. Мне местные рассказывали.

Но через 2 минуты выбора у нас не остается, незнакомцы просто упираются в нас носами. Включаем фонарики и облегченно выдыхаем – на нас удивленно таращатся три молодые, французские, накуренные рожи.

— Чуваки, у вас батарейки для фонарика не будет? А то друг тут плюху про**ал, а света у нас вон – один фонарик на всех. – мило так обращается к Женьке кудрявый парень с красными глазами и растянутой улыбкой.

Отдаю им свои батареи, вылезаю на поверхность, глубоко дышу, смотрю на черное небо, смеюсь как умалишенная и потихоньку начинаю переодеваться. Женька задерживается внизу – помогает товарищам найти плюху. Доброта его душевная, ой доброта….

***
— Закрой лицо! Натяни платок, что не видишь – камеры слева. – шикает на меня Женька.

Мы стоим на краю перрона метро, на часах 23:45. Еще вчера мы носились по тоннелям с мертвецами, а сегодня ждем, когда в тоннеле с живцами станет пусто. Наша цель – заброшенная станция парижского метро – Croux Rouge (Красный крест). Для того, чтобы туда попасть, нужно спрыгнуть к рельсам и, что есть мочи, бежать метров эдак 500 до самой станции-призрака.
Провернуть операцию задумали, как только отъедет очередной поезд. Бежать придется и правда очень быстро, чтобы не попасться машинисту следующего. В случае, если не успеем и встретимся в тоннеле лицом к лицу с летящим составом, надо нащупать в стене нишу и нырнуть в нее. Ниши расположены где-то каждые 50 метров.
Инструкция выслушана. Глубокий вдох. На станцию прибывает состав.

— Раз… Дваааа… Три! Побежали!

Женька впереди, я за ним. Неуклюже спрыгиваю с перрона и несусь за маячащей впереди спиной своего мужика.

— Держи гоупроху! Давай-давай! – Женька передает мне камеру.

Из под ног вылетает щебенка, я постоянно обо что-то спотыкаюсь. На что я подписалась? Мне, бляха, проблем мало, что ли? Вот повяжут нас сейчас, узнают о моих террористических наклонностях из варшавского аэропорта и о следующей шенгенской визе я смогу только видеть яркие сны, пуская слюни на подушку.
Но, похоже, обошлось – вижу впереди свет заброшенной станции и очертания разноцветных граффити.

11401497_712213075568865_7196236192892231871_n

Все-таки заброшенные места и запретные территории вызывают как-то индианоджоновский восторг. Наверняка, половина читателей сейчас посчитала меня малолетней дурочкой и безответственным человеком. Пусть. Мало у кого есть возможность понять, какое состояние я сейчас описываю, что чувствует человек, вступая на станцую-призрак, закрытую еще во времена Второй Мировой войны. С тех пор на нее ни разу не высаживались пассажиры, а поезда, проезжая мимо, только набирали скорость, чтобы любопытные глаза не успевали выхватить из темноты ее забытые очертания.

11425252_712213055568867_6913519062343512557_n

Фотоотчет. Закрываем лица. Еще одна пробежка по тоннелю и можно садиться в последний вагон и спокойно ехать домой. Мы – обычные пассажиры. Мы ничем не выделяемся из толпы. Просто мы грязные, уставшие, улыбчивые и целуемся.

***

— Давай залезем на Пантеон?
— Ага. Давай. Жень, но завтра… Гаси свет. Спаааать…

***
С Пантеоном все было посложней. Мы встретили местного парижского руффера (крышелаза), который обещал провернуть это дельце вместе с нами. Встретились ночью перед величественным зданием. Стоим. Смотрим на него, на ровные высоченные заборы и внимательный камеры со всех сторон. Гиблое дело. Но где наша не пропадала?
Оказалось, что именно здесь «нашей» и суждено было-таки пропасть.
Хорошо, что этот старый, но внимательный охранник просто засветил нам лица своим огромным фонарем и культурно обматерил на французском, объяснив, что лазать по Пантеонам – это не совсем законно.
Но мы так просто не сдались – впереди еще одна целая парижская ночь и миллионы не потухших огней самого романтического города земли! Сдаться и идти спать? Ой, да фигли!
В этот вечер нам удалось по водосточной трубе и лесам залезть на крышу огромного, реставрирующегося собора в готическом стиле, с которого открывался потрясающий вид на ночной Париж.
— Вот Нотр-Дам, а вон Эйфелева башня! Смотри, Женя! Смотри, как прожектор ярко светит!

10849740_712213088902197_3138862811715878636_n

На память переводим исполинскую стрелку громадных соборных часов на час вперед – выставляем украинское время. Фотоотчет. И в отель! К кричащей во время оргазма африканке, за одной стеной, и орущим капризным детям — за другой. И, конечно, к нашей теплой скрипящей кроватке.

Mb0PTJq4KxY

Завтра снова разъезжаемся по разным странам. Завтра надо найти в себе силы опять попрощаться.

***
Воздушный поцелуй через окно автобуса и Женька на пути в Англию, а я в Шарль де Голь – главный аэропорт Парижа.
Там меня уже предсказуемо для читателя, но не для меня, в тот момент, ждал очередной отрыв.
Пытаюсь пройти автоматическую регистрацию, ничего не получается – автомат выдает ошибку. Думаю: «Ну, бывает! Без паники.» и топаю на стойку регистрации. Милая девушка с красным галстуком пробивает меня по базе – есть, пытается получит билет – дуля.

— Не могу понять, что не так… — пробивает она меня в базе еще раз и снова удивленно смотрит на дулю на экране, — Вы сюда летели, мадам?
— Нет. Сюда я ехала на машине со случайным попутчиком по имени Пауль. Какое это имеет отношение к моему билету?
— Тогда понятно. Извините, ваш билет аннулирован.
— ЧТО?! ПОЧЕМУ?!
-Билеты были куплены парой, если один не использован – второй автоматически аннулируется. Мне очень жаль. Могу вам предложить билет на новый рейс.
— Да, пожалуйста. Самый дешевый и сегодня. У меня виза завтра закрывается….
— Договорились! О! Есть прекрасная новость для вас! Повезло же! Через полтора часа самолет в Варшаву . Цена – 190 евро!
— Спасибо…

В кармане 20 евро. В голове — шум. В глазах снова слезы.

«Вай-фай! Мне нужен вай-фай! Он меня спасет!» — проносится у меня в голове. Ну а что? Надо отработать старую схему, раз один помогло, может и второй поможет.

— Извините, вай-фай у нас платный – 5 евро. – отвечают на мою просьбу ровно подведенные карандашом глаза, красный галстук, белые зубы и ни капли сочувствия ко мне, такой растрепанной и заплаканной. Сука ты.
— Ваши пять евро, пожалуйста. Какой пароль?

Сказать, что мои друзья были шокированы – ничего не сказать. На дворе апрель 2014, евро пропал из обменников две недели назад.
Но, вот за что я люблю Наташу, так это за то, что по мелочам мы можем ссориться на смерть, но стоит очередному пиндецу нависнуть надо мной, так она горы свернет, чтобы его прогнать.

— Карта есть? Куда скидывать?
— Это сука в красном галстуке сказала, что моя «приватовская» карта у них не котируется – там нет моего имени!
— Тогда лови вестерн через 40 минут!

Пока мы разобрались со всеми этими номерами переводов и правильно заполненными таблицами с именами отправителя/получателя прошло, и правда, около часа. НО! В руках у меня те самые 190 евро, а в душе — надежда на благополучное возвращение домой.
Красная, запыхавшаяся, со своим огромным рюкзаком, бегу в сторону кассы, перепрыгивая ступеньки эскалатора и расталкивая прохожих.

— Вооот! ЕСТЬ!! 190!! Мне хватает! Давайте билет!
— …
— Почему вы так на меня смотрите?
— Мне очень жаль, мадам, но ваш самолет взлетел полторы минуты назад. Следующий через полчаса. Стоимость – 280 евро. Сочувствую.

Истерично скидываю рюкзак к ногам этой, в красном галстуке, опираюсь на стойку, смотрю ей своими заплаканными глазами в ее накрашенные и спрашиваю:

— Что мне делать?..
— Извините, мадам, я не знаю. Вам нужно найти еще 90 евро. Сколько это в вашей валюте?
— 2000 гривен… 2000 гривен. 2000 гривен!

Вы бы видели, с каким скептицизмом и недоверием полгода назад я брала из рук консультанта эту цветастую кредитку.

— Это бесплатная карта, не волнуйтесь! Пока вы не трогаете кредитные средства, никаких процентов вам не начисляется. Не переживайте.
— Знаю я, как люди потом в долги глубоко влезают с такими «безопасными» картами!
— Не… С этой не влезешь! У нее кредитный лимит всего 2000 гривен.

Мужик, консультант, чудо мое, где бы ты ни был сейчас, прости, что так тебе тогда напхала за эту кредитку! Господи! Пусть только сработает! И я больше никогда не буду язвить консультантам! Даже в магазинах косметики, даже в отделе туалетных принадлежностей!

Подхожу к автомату, засовываю карту – работает! Выбираю валюту: евро.
Получаю ровно 90 евро и исчерпанный кредитный лимит.
Снова несусь лосем к кассе и трясу перед красным галстуком деньгами!

— Давай билет, красавица!
— Хорошо… но до взлета этого самолета осталось 3 минуты. Мадам уверена, что успеет?
— ДАВАЙ БИЛЕТ!

Держу его в руках и несусь к самому дальнему терминалу, тут тоже, конечно, повезло. Но, ничего – бегаю я быстро, ору маты громко, так что все расступаются и не мешают мне лететь к своей цели.
Таким лошадиным галопом доношусь до пункта контроля, на нем какая-то то ли пересменка, то ли просто он не самый охраняемый в Шарле, но передо мной стоит только молодая девушка и такой же молоденький парень. Оба в форме. Полисмены.
Скидываю рюкзак и бегло объясняю, что страшно опаздываю на самолет, который стоил мне не только, 280 евро, но и, наверняка, первых седых волос, которых не видно только лишь из-за того, что я крашенная блондинка.
Полицианты улыбаются, пропускают вещи через рентген, я прохожу через металлодетектор и… пи-пи-пи.
Умоляюще смотрю на нее, потом на него и выдавливаю из себя только тихое:
— Пожалуйста…
Они быстро переглядываются, и он делает вывод:
— Думаю, у мадмуазель, просто не самые удачные металлические заклепки на джинсах. Беги быстрей!

Я хватаю рюкзах и снова несусь быстрее Фореста Гампа и любого кенийского легкоатлета. И успеваю.
Отдаю посадочный талон, падаю в мягкое кресло. Оглядываюсь.

Мать моя мамочка! Так это же бизнес-класс. Как-то этот момент я упустила, при покупке билета.
Оказалось, что я села именно на тот самолет, которым должна была лететь с самого начала, но так как все места в экономе тут были уже выкуплены, мне продали бизнес. Вот так и получилось, что Екатерин Сенченко теперь по резервации тут летит две. И из-за себя же самой, мне не досталось места в экономе.
Но удивляться всему подряд я уже устала. Поэтому просто порыдав, отдышавшись, хорошенько напилась французским безлимитным вином, заела горе пармезаном с семгой и уснула.

11402697_712213015568871_1932429856909898352_n

Проспала не больше 30-ти минут – прилетели.
Ночная Варшава. Поиски хостела. Заблудившие меня поляки. Верный след. Уютная хостельная кровать. Неугомонный сосед рокер-путешественник и его ворчливый желудок. Провал в сон. Будильник в 6 утра. Пора на автобус до Кракова.

Хочу есть, очень сильно хочу есть. А денег, как на зло, почти не осталось. В кармане от силы 5 злотых, а на улице раннее утро – ничего не работает.
Водитель уже собирает пассажиров, просит всех занять места и не задерживать отправление. А я все смотрю на одинокий кулек брошенных кем-то свежих яблок на газоне.
Подобрать их – идиотизм. Откуда я знаю, кто мог вот так ранним утром выкинуть на улице целый килограмм свежих яблок. Может они отравленные? А может их вообще бомжи облизывали? А может на них уже собачки пописали?
Как же хочется есть…

За окном несутся ровные польские газончики с ухоженными домиками, а я еду в Краков и жую ароматные яблоки.
Как же славно, что в автобусе есть инет – можно написать Женьке, что со мной уже все хорошо.

«Умоляю тебя, только не подбирай на улице всякую гадость.» — первое, что пишет мне ненаглядный.

Я на секунду аж замираю от удивления с полным ртом яблочной мякоти.

«Ну что ты! Не буду, конечно!» — и продолжаю самозабвенно жевать.

Краков мне понравился больше, чем Париж. Может, это странно, но его суровое величие пришлось мне по вкусу, а вот пышные французские бантики — не очень. Здесь у меня было целых 4 часа, чтобы погулять по центру старого города и даже купить себе пряничного кролика – сегодня же Пасха! Великий праздник радости!
«Так я ее еще никогда не отмечала» — говорю про себя и лукаво улыбаюсь.

Время искать следующий автобус, который привезет меня счастливую и уставшую на родную украинскую землю.

Прихожу на вокзал и спрашиваю товарищей, где же мне искать автобус на Львов. Работники непонимающе таращат на меня свои светлые очи и пожимают плечами. Говорят – рейса такого сегодня нет, а если и есть, то транзитный и полулегальный. Такие автобусы на табло не высвечиваются и по базам не проходят.

А вы знаете, сколько подъездов к Краковскому автовокзалу? Сколько там теоретически мест, где может остановиться полулегальный транзитный автобус? Штук шесть! Не меньше!
Сажусь на мраморные ступеньки вокзала и просто грущу. Паниковать уже сил нет. Надоело.
Тут мимо меня проходят две такие плотненькие дамочки и что-то оживленно обсуждают на украинском.

— Извините, вы случайно не во Львов едете через 10 минут? – начинаю диалог с элегантными незнакомками.
— Так! До Львова! От з донькою перший раз в Польщу приєхали.. Красиво тут.

СПАСЕНА!

— Мам, а шо… Може вона знає, де автобус буде?

Не спасена…

Повезло разве что в том, что таких же незнаек нас через 3 минуты набралось уже человек 15. Какие-то туристы с огромными рюкзаками, возвращавшиеся с Татр, несколько русских, накупивших полные сумки сувениров и оживленно их обсуждавших, три друга-азербайджанца, которые вообще, похоже, слабо понимали, что происходит. Пришлось взять ситуацию в свои уставшие руки.
Попросила я товарищей разделиться по два человека и встать с разных сторон автовокзала. Помогло, между прочим!
Братья-азербайджанцы таки поймали наш вожделенный автобус. Вот уж когда по-настоящему чувствуешь, что возвращаешься домой.
Один водитель уставшего Икаруса, приветливо помахал нам своей огромной ручкой, а потом деловито вытер ей нос. Второй вылетел открывать багажник и параллельно рассказывать растерянным азербайджанцам, что служил он вообще-то в Баку и в их части были постоянные проблемы с водой. Все потому что прапорщик – м**ак.

10882139_630319590424881_8573202002863619211_n

Это были самые удобные скрипящие и жесткие автобусные кресла, это был самый стильный дырявый красный коврик под ногами, это были самые милые выпуклые сломанные ветродуйки над головой, это был самый приятный аромат вспотевших подмышек и перегара, это был самый сладкий звук присвистывающего храпа за моей спиной. Это была моя самая комфортная поездка. Как минимум, на этот раз я всю дорогу улыбалась и представляла, как пересеку границу и сразу куплю себе еды, ведь в кармане так аппетитно шуршат родные гривны.

На Львовский вокзал мы приехали рано утром, и на ближайшие окрестности тут работало только одно заведение – старая, зачуханная пиццерия. Но, я клянусь вам, вкуснее пиццы я не ела до сих пор.
Заказав большой кусок кватро-формаджио со всеми возможными добавками, я отказалась от предложения сесть за столик. Вместо этого просто упала на газоне под ближайшее дерево и обняла его.
Включаю телефон, появляется связь, а вместе с ней и интернет.

«У вас новое сообщение от Евгений Лата: Любимая у тебя все хорошо? Я волнуюсь.»

10406396_712213158902190_8469746009176871218_n

Мы с Женей расстались. Сейчас он живет в Африке, а я, по иронии судьбы, в Польше. И периодически перед сном, я представляю, как милый полисмен, где-то на -1 этаже варшавского аэропорта, опускает дело с моим именем в измельчитель для бумаги.
Просто не знаю, как еще объяснить то, что после попытки транспортировки оружия в этой стране, я спокойно поступила тут в университет и больше в польских аэропортах меня не задерживали. Хотя, нет. Задерживали. Но уже по другой причине.



Published: 06/06/15

Читайте также

Comments are closed.