В школе, в пятом классе, я должна была нарядиться на праздник в костюм ёлки. Из карнавальных костюмов у нас дома имелась только лисичка. Вернее, два ее фрагмента: морда и замусоленный хвост, который выглядел так, будто лисичка долго болела и в конце концов сама себе его отгрызла. Но даже будь хвост пышным, он не мог заменить […]
В школе, в пятом классе, я должна была нарядиться на праздник в костюм ёлки.
Из карнавальных костюмов у нас дома имелась только лисичка. Вернее, два ее фрагмента: морда и замусоленный хвост, который выглядел так, будто лисичка долго болела и в конце концов сама себе его отгрызла. Но даже будь хвост пышным, он не мог заменить ёлку.
Мама сказала, что готова отвечать за снежинку и в самом крайнем случае — за реанимацию лисы, но хвойные — не её стихия. Младший брат со свойственной ему свежестью взгляда посоветовал перекрасить хвост в зеленый цвет и привязать ко мне с северной стороны.
И тогда посреди всеобщего уныния папа предложил свою помощь. С гордостью присовокупив, что он лучший в мире мастер по костюмам.
До сих пор не понимаю, почему нас не насторожили узнаваемые интонации. Что-то, видимо, сдвинулось в атмосфере, и все обрадовались, что нашелся ответственный за пошив.
Папа долго меня обмерял, крутил, записывал данные. Приволок рулон поролона и сообщил, что предстоит сюрприз. Опуская подробности его работы (желтые клочья по всей квартире были наименьшим злом), скажу лишь, что за два дня до праздника папа вынес нечто зеленое и надел на меня. Ну как надел… Обмотал.
Мама ахнула, младший брат мстительно захохотал, собака ахнула и захохотала.
К задаче папа подошел нестандартно: на базу из тонкого поролона (цилиндр, в котором были вырезаны дырки для рук) он нашил по кругу гирлянды зеленого цвета. И прикрепил к ним шарики, склеенные из старых открыток. Чтобы получилась, значит, наряженная ёлка.
А на голову мне папа водрузил ободок с покачивающейся картонной звездой.
Когда я подошла к зеркалу, оно отразило болезненную фантазию ученого-энтомолога: ровную, жирную, сверкающую гигантскую гусеницу. С бедер и живота гусеницы свисали шарики, словно она приготовилась отложить икру, а из макушки торчала звезда. Это была совершенно свихнувшаяся многодетная гусеница и может быть, даже из буйных.
Папа до сих пор утверждает, что это был его лучший карнавальный костюм на Новый год. Правда, и единственный.
Идти на огонек в шкуре гусеницы я отказалась наотрез. Пришлось матушке в срочном порядке нашивать мне на первое подвернувшееся платье банальные зеленые воланы.
А папин костюм уволок к себе мой младший брат. И костюм на Хэллоуин несколько лет подряд с блеском исполнял в домашних постановках роль зеленого центавра с Альфы Центавра, а также взбесившегося пучка укропа с планеты Земля.
Comments are closed.