fbpx
 
Настроение

Как научиться любить

История о том, как научиться любить. Я выросла в семье, в которой любовь выражалась глаголами повелительного наклонения «поешь» и «надень». Я не жалуюсь и не хвастаюсь, я — констатирую. Взрослые вокруг меня не практиковали тактильных объятий и поцелуев, не говорили друг другу ласковых слов. Им было важно, чтобы я была сыта, одета по погоде и […]



История о том, как научиться любить.

Я выросла в семье, в которой любовь выражалась глаголами повелительного наклонения «поешь» и «надень».

Я не жалуюсь и не хвастаюсь, я — констатирую.

romanticheskie-foto-o-ljubvi-big-48

Взрослые вокруг меня не практиковали тактильных объятий и поцелуев, не говорили друг другу ласковых слов. Им было важно, чтобы я была сыта, одета по погоде и делала уроки.

Я не знала, что бывает иначе. Даже не догадывалась. И выросла в этом сценарии. Не зная, что любовь может быть синергией нежных слов и мягких объятий.

При этом я была счастлива. Обычным детским счастьем. Детское счастье отличается от взрослого безусловностью и отсутствием анализа происходящего.

Потому что весело. Потому что птичка. Потому что классики. Потому что солнышко. Я называю это «заряжена детством». Внутри постоянно – восторженные салюты. Потому что детство.

У будущего мужа другая история. Он долго не получался у родителей, а потом, уже на пике их отчаяния, вдруг получился. И родился маленький мальчик, пухленький купидончик, и на него вылилась лавина нежности. Мишенька купался в родительском любовании, был обласкан, зацелован, затискан.

Он так и рос, залюбленным пупом земли, целых пять лет, а потом всё кончилось. Родился брат. Потоки нежности пошли в обход первенца.

Мишенька растерялся. Испытал стресс. Пытался понять, почему? Он плохо себя вёл? Сломал самосвал? Он больше так не будет…

Родители были заняты выживанием, барахтались в тугих 90-х. Крохотная комнатка, двое маленьких детей – быт безжалостно выжирал молодость, время и силы. Целовали Мишеньку теперь иногда, по касательной, любовь проходила рикошетом от брата.

Но все равно в семье был культ восхищения детьми и их успехами.

Еще через пять лет родилась сестра.

В десять лет Мишеньке пришлось принудительно повзрослеть. Хорошо учиться, присматривать за братом, гулять с сестрой.

И за взрослость — плата в виде хоть и мимолетной, но обязательной ласки, уставших маминых объятий, папиной руки, запутавшейся в вихрах давно нестриженной шевелюры.

Так Мишенька и рос, ощущая на контрасте дефицит любви, и, повзрослев, упрямо искал в девочках свою потерянную нежность.

И тут судьба, словно насмехаясь, предложила ему меня.

Я была одета в хмурость, закрыта от людей на все замки и щеколдочку. Миша брал штурмом. Прорывался. Завоевывал. Окружил заботой, оформленной в слова и действия. Я не стала выбираться из окружения – сдалась. Ослабила оборону. Разрешила себя целовать.

У Миши были серьёзные намерения. Он привел меня в родительский дом.

— Здравствуй, Оленька, — сказала мама. – Проходи. Мы с папочкой ждем вас с Мишенькой. Сейчас придут Ирочка и Коленька, и будем обедать.

Я была в недоумении.

Я думала, что имя, как одежда, должно расти вместе с носителем. В 4 года можно носить ползунки, а к 20-тилетию нужно купить костюм. В детстве можно быть Оленькой, но к двадцати пора одеться в отчество.

Почему Оленька?

Потом поняла: эта семья — территория уменьшительно-ласкательных суффиксов. Тут все Оленьки, Мишеньки, Коленьки.

Я прошла в комнату. На стенах — дипломы и грамоты детей. Присмотрелась. За четвертое место. За пятое. За участие. Лауреат…

Дети не побеждали в конкурсах, просто участвовали, но родители восторженно видели победу и в факте участия, и, аплодируя, вешали рамочки.

Я опять удивилась. Мои грамоты за победы в Олимпиадах пылились в старой папке с ненужными документами. Мои победы не были культивированы, они были упакованы в пыль. Меня очень боялись перехвалить, и на всякий случай, не хвалили вообще. А вот растут трое перехваленных, и ничего, вроде, нормальные, не зазнавшиеся, вполне себе перспективные дети.

«Надо же, бывает по-другому!» — подумала я, впервые усомнившись незыблемости моего сценария.

Мы с Мишей стали жить вместе.

Он поминутно говорил, что я — красивая. Я раньше как-то не задумывалась, красивая я или так, обычная. А тут… Он не мог пройти мимо, чтобы не выразить свой восторг, смотрел с восхищением, подходил обнять, не веря своему счастью обладания.

«Наверное, я и правда красивая», — подумала я, озадаченно глядя на себя в зеркало, и усилила эффект каблуками и мини. Чтобы подчеркнуть.

Он говорил, что я талантливая. Я подозревала, что он прав, но пока ощущала всё пунктиром, не точно. Мишу же приводил в восторг любой продукт моего творчества. Стихи, статьи, танцы, песни. Ну, первые три пункта – ладно. Но вот песни. У меня нет слуха. Категорически. Я заподозрила мужа в субъективности. Но уже не спорила. Да, талантливая.

Он говорил, что ему со мной повезло. Что «спасибо, что выбрала его».

Я ежедневно привыкала к мысли, что я — звезда. Что мое призвание — светить. А его — аплодировать мне. Это хорошая мысль, к ней удобно привыкать. Она мягкая, приятная телу и душе. Я плыла по жизни в коконе чужого восхищения.

Мне и в голову не приходило, что Миша тоже нуждается в моих аплодисментах. Ждет их и надеется. Зачем? Звезды не аплодирует зрителям…

Без нежности и ласки вполне можно жить. Я же жила! Первые 20 лет…

Я не знала, что любовь нужно зеркалить и возвращать сторицей. Образно говоря, в ответ на «Я тебя люблю», нужно ответить хотя бы «Я тоже», а не «Я знаю». А в ответ на «Ты красивая» нужно сказать: «Это ты красивый!», а не «Да, спасибо!»

Шли годы. Муж отчаялся ждать. Аплодисментами стер ладони в кровь. Аплодисменты стали утихать.

Я к тому моменту признала в себе звезду. Поймала талант за руку. Сформулировала.

И очень удивилась, почему муж вдруг стал хандрить, прыскать раздражением. Рядом с ним живет звезда! Она выбрала его! Что еще надо? Я отчитывала его скандалами за ослабленное восхищение. Давай-ка поактивней там, видишь, я расправила крылья, лечу, скажи мне, как хороша я в полете, что молчишь?

Но он терял интерес к аплодисментам. Стал посматривать на другую сцену.

Дома звезда ходит в халате и ест куриную ножку прямо из кастрюли. Как бы снимает образ в прихожей и надевает перед выходом. И где-то там, на жизненной сцене, стоит, раскинув руки, и отдает энергию. А домой приползает уставшая и разряженная.

А муж должен обогреть, отлюбить, зарядить. Принести чай, укрыть одеялом, сказать: «Боже, какая же ты невероятная!» А за это – плата в виде халата и куриной ножки.

Миша понял, что ошибся. Что я не находила его потерянную нежность, и не смогу ее вернуть.

Однажды я, красивая, умная и талантливая, пришла домой и услышала пустоту. Никто не хлопал и не заваривал чай. Никто не приготовил бензин восхищения – залить в мой бензобак таланта.

И в этот момент я поступила как настоящая женщина. Я — обиделась. Как он мог? Неблагодарный, безответственный человек. А говорил, что любит. Лжец. Я испытывала злость. И желание отомстить. Отомщу-ка я ему своим успехом.

Он будет идти по улице и на каждом столбе видеть мои афиши. По радио –анонс моего выступления. Он включит телевизор – а там я. И он станет кусать локти и проситься назад. Но я не пущу. Я гордая. Я не прощаю предательства.

Шло время. Я упала навзничь в глухую депрессию. Пустой бензобак отказывался творить без дозаправки. Не пелось, не писалось, не танцевалось. Только лежалось лицом в подушку. Страдалось. Хандрилось.

Я вдруг заметила своего мужа. Услышала. Потерявши — заплакала.И стала кусать локти и проситься назад.

Я научусь, обязательно научусь нежности. Я буду возвращать ее тебе порционно, только дай мне этот кредит доверия. Я обещаю, это будет прекрасная кредитная история, со своевременностью каждого платежа.

И я стала учиться любить своего мужчину. Восхищаться. Боготворить. Оформлять свою любовь в слова и поступки. В смс-ки, объятья, вязаные свитера. В утренний горячий кофе, в укрывание его, заснувшего, пледом, в замечание его настроения. В «ешь, всё готово», в «дай, я поглажу», в «нет, лучше галстук». В «ТЫ САМЫЙ ЛУЧШИЙ».

Эта история с хеппи эндом.
Она про «сердцу не прикажешь». Про склеенное счастье. Про «я люблю тебя — нет, это я люблю тебя!» Про спасибо за день, спасибо за ночь, спасибо за сына и за дочь.

Но самое главное, она про то, что любви надо учиться. Вдохновенно и самоотверженно. И благодарить Бога за эту возможность, и обожать эту науку и всегда с радостью спешить на этот самый любимый предмет в школе жизни.

И тогда всё получится. И найдется потерянная нежность, и приумножится, и отольется дивидендами в счастливых глазах наших детей, которые растут в правильном жизненном сценарии, и, повзрослев, подарят любовь своим половинкам, и родят новых счастливых детей.

И концентрация счастья вокруг стихийно увеличится.

И люди станут друг другу улыбаться.

Потому что весело. Потому что птичка. Потому что классики. Потому что солнышко.

Автор: Ольга Савельева



Published: 26/02/16

Читайте также

Comments are closed.